В одной из публикаций я уже рассказывал об удивительном уголке нетронутой природы – хребте Нагой-Чук, отстоящем в стороне от туристических троп. В прошлом году мне удалось немного ознакомиться с его «содержимым», но я прекрасно понимал, что это капля в море. Его малоизведанные склоны не давали мне покоя на протяжении года, и вот, в середине июля мы с товарищами отправились в двухнедельное путешествие по Северо-Западному Кавказу. Помимо Нагой-Чука нам предстояло преодолеть более 150 км высокогорной местности, побывать в районе массивов Большого и Малого Тхача, в каньоне истока реки Уруштен и на хребте Мал. Бамбак. Маршрут был рассчитан так, что бы наука не «пострадала». Руководитель похода и по совместительству мой давний походный друг Сергей Ткач с пониманием отнесся к моей «каменной болезни» и рассчитал нить маршрута так, чтобы я мог максимально эффективно обследовать обнажения. Начиналось же наше путешествие с массива Лаго-Наки, частью которого и является хребет Нагой-Чук.

Подъем на альпийские вершины занял неполный, но очень насыщенный день. Успели, и поджариться на солнце, и помокнуть под дождем, и немного померзнуть. В высокогорье погода меняется очень быстро и порой довольно радикально.

Место для базового лагеря выбрали у подножия небольшого снежника, больше похожего на ледник. Его присутствие давало о себе знать: днем он «работал» огромным зеркалом, «поджаривая» наши физиономии, а ночью превращался в морозильник, замораживая все вокруг, в том числе наши палатки.

Хотя мне было выделено целых два дня (большая роскошь в условиях пеших переходов), прибыв на место, я не стал затягивать со сборами и с раннего утра, в компании своего друга и по совместительству «младшего научного сотрудника» Сергея Безух, отправился в дорогу. Исключив уже обследованные в прошлом году северные участки хребта, мы принялись за его «сердце» - центральную часть. Здесь было где разгуляться - в многочисленных карстовых провалах и трещинах обнажались позднеюрские известняки. Несмотря на изобилие естественных обнажений собирать «лопатой» ископаемые не очень-то получалось. Фоссилии сами в карман не прыгали, чтобы их найти, нужно было походить. На одной из россыпей нам наконец повезло. Первую находку сделал мой коллега, это оказалась неренея, вслед за ней стали попадаться и другие. Внимательно обследовав россыпь мы отправились дальше, в сторону каньона реки Цица. Издалека стал заметен провал, стены которого имели четко выраженную слоистость, стало любопытно и я прибавил шаг.

Оказалось, не зря он привлек мое внимание. В обнажении проглядывали слои переполненные остатками гастропод. В ход пошел молоток и зубило. Надо заметить, что выбивание раковин из весьма прочного известняка занятие тяжелое и требует железных нервов; один неверный удар – и образец испорчен. Тем не менее, «жертв» избежать не удалось, но все осколки были собраны и аккуратно упакованы.

Среди типичных представителей неренид нам впервые попались очень крупные двустворки, которых я раньше здесь не встречал. Также удивила находка устьевой части раковины апорраиса огромных размеров. К сожалению этот образец я с собой не взял – впереди еще было много точек, а моя грузоподъемность все-таки ограничена.

Кораллы нам тоже попались, а куда без них на коралловом рифе? В процессе ползания по известняковым «развалам» столкнулись «лицом к лицу» с хозяйкой горы – кавказской гадюкой. Она проявила нежелание с нами общаться и позировать перед объективом. На каждую попытку аккуратно развернуть рептилию ледорубом, та отвечала грозным шипением и броском в сторону обидчика. Пришлось довольствоваться тем, что успели отснять.

Результат обследования центральной части хребта меня вполне устроил. К имевшимся с прошлого года находкам добавились новые, ранее не встречавшиеся, двустворки и гастроподы. Так как удалось за один день провести «сканирование» склонов, было решено долго не засиживаться, и отправиться на следующий день дальше. Вечером мы всей компанией отправились на ближайшую высоту полюбоваться вечерними горами, сияющими в лучах заходящего солнца и сделать фотографии. На противоположном склоне заканчивали свою работу геофизики. Их палаточный лагерь стоял через увал от нашего. Ребята «прозванивали» пустоты - скоро здесь начнется строительство горнолыжного курорта. Так что, возможно, мы были последними, кому удалось побывать в еще нетронутых цивилизацией затерянных мирах хребта Нагой-Чук.

На следующий день мы остановились в истоках реки Цица. Фации немного поменялись, в сухом русле правого истока реки Сергей Ткач нашел валун розового известняка с кораллами. Извлечь их возможности не было, поэтому пришлось довольствоваться фотографиями.

Далее наш путь лежал в сторону Гузерипля, откуда предстояло добраться до Даховской, а затем до Новопрохладного. Из Новопрохладного, в сторону Большого Тхача, вела грунтовая дорога, по которой мы и добрались к месту до слияния Мал. И Бол. Сахрая. Здесь было решено остановиться на ночевку, что позволяло мне пройтись по речному аллювию с молотком. А поколотить было что – впервые я увидел красные триасовые известняки! В качестве лирического отступления замечу – это была моя давняя мечта, наконец-то осуществившаяся. По долине Сахрая раздался стук молотка, все «подозрительные» глыбы были стерты в пыль. «Младший научный сотрудник» увлекся так, что долгое время не желал отдавать молоток, внезапно оглохнув, он игнорировал мои просьбы. Результатом дробления породы стала небольшая коллекция брахиопод, в составе которых преобладали ринхонелиды, а также усеянные монотисами пелециподовые банки.

Хорошо начало, а что же будет там, на Тхаче? От нафантазированного счастья голова шла кругом. На следующий день мы подобрались совсем близко к заветной цели. Палатки разбили на Княжеской поляне, на краю красивейшего цирка – еще день и мы будем на седловине, разделяющей Большой и Малый Тхачи. Там-то на больших осыпях будет где разгуляться!

День перехода пролетел как-то быстро, я стоял, всматриваясь в стены бастиона. Под ними неровным шлейфом «стекала» осыпь: «Завтра придется покувыркаться по «дышащим» камням», - проскочила мысль.

Со стороны осыпь выглядела вполне безобидно, но когда мы, с «младшим научным сотрудником» ступили на нее, камни под ногами ожили, заставляя нас каждый шаг обдумывать, словно в шахматах. Мои мечты о развалах фоссилий таяли на глазах - несмотря на большую площадь, содержание ископаемых раковин было смехотворно мало. Коллега, карабкающийся вслед за мной, начал недвусмысленно выражать недовольство таким безобразием. В душе я сним полностью был согласен, но виду не подавал. На середине подъема попались первые намеки на «жизнь». В глыбе известняка я заметил отпечатки раковин пелеципод и странные шары. По простоте душевной понадеялся, что это могут быть морские ежи, но детальный осмотр оставил больше вопросов, чем ответов. На ежей шары идеальной формы не тянули, а кто это мог быть, было не понятно. На всякий случай я отнес их к оолитовым образованиям.

Добравшись до скалы мы стали траверсировать склон осыпи, очень внимательно всматриваясь в камни. За спиной раздался голос коллеги, призывающий вернуться немного назад. Неохотно я направился обратно. Сергей сидел верхом на камне; с укором глядя на меня, он параллельно указывал на него пальцем. Я догадался, что дал осечку. «Вскрытие» преподнесло приятный сюрприз – камень оказался пелециподовой банкой, просто нашпигованной монотисами. Пришлось «зависнуть» на добрый час. Сменяя друг друга, мы разнесли глыбу в пух и прах, явив на свет несколько целых образцов и кучу щебня. К сожалению плотные наслоения ядер раковин сыграли нам не на руку, скорее наоборот. Тем не менее, несколько образцов в относительно полной сохранности удалось добыть.

Что ж, Большой Тхач поделился с нами своими богатствами, а впереди еще не одно триасовое обнажение, и даст бог, нам повезет и там.

На следующий день нам предстоял двадцатикилометровый переход к истокам реки Уруштен. Путь пролегал через Чертовы Ворота – перевал, между хребтом Аги-Ге одноименной горой. На перевале я обследовал обнажения; мне удалось отыскать пару брахиоподовых банок, из которых было извлечено более десятка небольших брахиопод.

Вечером мы добрались к каньону реки Додогачей. Спуск к нему шел по вырубленной в скале дороге. В массиве красного известняка то и дело проглядывали серые раковины брахиопод. Да что там, мы шли по брахиоподам! Не вытерпев, скинул рюкзак и принялся орудовать молотком. Мои товарищи с пониманием отнеслись к «обострению» и не стали меня поторапливать, благо мы практически пришли к месту ночевки.

Результатом вскрышных работ стала небольшая коллекция брахиопод и немного выровненная дорога. К сожалению график похода диктовал свои условия, мне был выделен только вечер под изыскания. Времени не много, но для ознакомления с разрезом и представлении о его фауне вполне хватило. На следующий день нас ждал хребет Малый Бамбак. Поднимаясь все выше по серпантину горной дороги я наблюдал как меняются фации. Красные известняки сменились темными аргиллитами, затем на смену им пришли прослои песчаником, а еще выше показались гравелиты. На водоразделе хребта мы остановились на поляне. В промоинах дороги показались новые отложения. То ли плотные глины, то ли аргиллиты, но интерес мой привлекли не они, а доставленный «младшим научным сотрудником» кусок обрудненного алевролита с остатками древесной растительности. Я отправился с ним на исследование территории. Дальнейшее изучение размытой колеи дороги позволило собрать неплохой материал. В числе отпечатков раковин пелеципод нам встретились две амоноидеи и один (как мне показалось) фрагмокон белемнита.

Рюкзак потяжелел еще на килограмм семь-восемь. Отрывать от земли его стало труднее, но жадность не позволяла выбросить лишний образец – не было у меня лишних! Так заканчивалось мое путешествие по Северо-Западному Кавказу. Материал собранный в походе пока лежит в шкафу, ждет своей очереди. Предстоит склеить образцы, попытаться дать им определение и, конечно же, сфотографировать.

P.S. Благодарю своих спутников по путешествию за теплую атмосферу и понимание.

Возраст окаменелости: Мезозой, Юра, Триас Место находки: Россия, Адыгея, Краснодарский край, Мостовской район Тип окаменелости: Беспозвоночные, Брахиоподы, Кишечнополостные, Моллюски, Кораллы, Брюхоногие моллюски, Двустворчатые моллюски, Головоногие моллюски, Аммониты, Колеоидеи, Белемниты