Больше двух лет назад я рассказывал на «Аммонит.ру» об очень необычных находках – фосфатизированных мягких тканях сифонов аммонитов (Палеонтологический симпозиум Cephalopods ‒ Present and Past и кровеносные сосуды аммонитов). Сифон аммонитов, имеющий вид тонкой трубки, проходящей через все камеры фрагмокона, это не просто труба для откачки воды, как иногда думают, а сложных орган – внутри сифонной трубки находились кровеносные сосуды и именно их работа позволяла регулировать плавучесть раковины.

Мягкие ткани, к которым относятся и кровеносные сосуды сифона, крайне редко сохраняются у аммонитов. Те сифоны, которые мы часто находим в раковинах аммонитов, это лишь оболочки – жесткие трубки, внутри которых при жизни аммонита были сосуды. Трубки эти окаменевали относительно часто, а вот их содержимое как правило исчезало – большинство сохранившихся сифонов аммонитов либо пусты, либо заполнены породой и сформировавшимися там минералами.

Ранее было известно лишь две находки предполагаемых кровеносных сосудов в сифонах аммонитов: у верхнеюрского аммонита Virgatites virgatus из Москвы и пермского Akmilleria electraensis из штата Невада в США. Мне удалось найти остатки мягких тканей сифонов у верхнеюрских аммонитов Kachpurites fulgens. В 2014 году я коротко рассказал о своих находках на конференции Cephalopods ‒ Present and Past и на нашем сайте, но на более подробное изучение и публикацию этих сифонов ушло почти два года. Но теперь они наконец-то опубликованы: в журнале Palaios вышла моя статья Mironenko A.A. (2017) Siphuncle soft-parts in the Upper Jurassic ammonite Kachpurites fulgens.

Как я уже говорил, до сих пор были известны находки предполагаемых тканей сифонов только у двух экземпляров аммонитов: у пермского Akmilleria electraensis из США (Tanabe, K., Mapes, R. H., Sasaki, T. & Landman, N. H. (2000) Soft-part anatomy of the siphuncle in Permian prolecanitid ammonoids; Tanabe, K., Sasaki, T., Mapes, R. H. (2015) Soft-Part Anatomy of the Siphuncle in Ammonoids) и у Virgatites virgatus из Москвы (В.В. Друщиц, М.С. Месежников, С.Н. Алексеев (1982) "Строение сифонной системы у аммонитов"; В.В. Друщиц, Л.А. Догужаева (1981) "Аммониты под электронным микроскопом"; И.С. Барсков (1990) "Внутреннее строение сифона позднеюрского аммонита Virgatites virgatus"; И.С. Барсков (1999) "Почему у аммоноидей сложные перегородки и лопастные линии?"). Сифон пермской Akmilleria оказался очень похож на сифоны современных наутилид, а вот фосфатизированные структуры в сифоне юрского Virgatites не были похожи вообще ни на что из известного у современных головоногих. Как видно из приведенных перечней статей, обе находки многократно описывались и переописывались, но ничего нового это не добавляло.

Авторы публикации по Akmilleria предположили, что у Virgatites virgatus сохранились на самом деле не сосуды, а какие-то вторичные минералы, возникшие при фоссилизации сифона. Впрочем, с сохранностью кровеносных сосудов Akmilleria тоже было не все гладко – хотя поверхность мягких тканей сифона была несомненно целой, в поперечном сечении уцелела лишь часть сосудов, так что сопоставление с сифоном наутилуса получалось неполным.

А новых находок не было до тех пор, пока я, под впечатлением замечательной лекции Екатерины Михайловны Тесаковой (10 лекция Общества любителей окаменелостей – Что такое микропалеонтология и зачем она нужна ) не начал искать микрофоссилии в песках зоны Fulgens. Микрофоссилии там очень редки и найти их можно почти исключительно в жилых камерах аммонитов. Я стал промывать обломки кашпуритов (эти аммониты очень многочисленны в отложениях зоны Fulgens и часто сами рассыпаются при извлечении, а обломки размывать не жалко). Совершенно неожиданно среди обломков одного из аммонитов я разглядел в остатках сифонной трубки полупрозрачные фосфатизированные структуры, явно сходные с тканями сифона. Об этом я рассказывал в этой публикации .

Затем я стал целенаправленно искать сосуды в Kachpurites по «микрофоссильной технологии», в течение двух летних сезонов (2013-2014) размывая килограммы кашпуритовых обломков, благо в Еганово рассыпавшихся аммонитов всегда больше, чем целых. И сифонные сосуды начали попадаться. Не все из них имели приличную сохранность, но стало ясно, что на массовом аммонитовом материале, относительно хорошо сохранившемся, с несомненно быстрой фосфатизацией мягких тканей при захоронении, приличные сифонные сосуды раньше или позже будут найдены.

Важным открытием было то, что на поверхности кашпуритовых сифонов сохраняются те же гребни и борозды, которые видны на сифонах наутилусов и описаны у Akmilleria. Сохранность их хуже, чем у Akmilleria в силу несколько иного механизма фосфатизации (у наших верхнеюрских аммонитов апатит не только замещал ткани, но нарастал на всех поверхностях, тем самым сильно искажая первоначальную структуру тканей), но общая картина та же. В итоге я нашел два относительно хорошо сохранившихся образца из двух разных экземпляров кашпуритов.

Несмотря на то, что соединительные ткани сифона утеряны из-за фосфатизации, здесь хорошо видно крупное центральное отверстие – это центральная вена, и четыре отверстия по углам – четыре артерии. Получается, что исследователи Akmilleria electraensis были правы – в общем плане своего строения сифон аммонитов был очень похож на сифон наутилусов: те же 4 артерии и крупная центральная вена в середине, те же борозды на внешней поверхности. Интересно, что Akmilleria и Kachpurites разделяют почти сто миллионов лет эволюции, а сифоны у них практически одинаковые, насколько об этом можно судить по имеющимся находкам. Это говорит о существенном консерватизме в строении сифона у аммоноидей.

А вот от наутилусовых сифонов сифоны аммонитов хоть и не значительно, но отличаются. Продольные ребра и борозды между ними на поверхности сифонов соответствуют специальным клеткам, играющим важную роль в процессе откачки воды из камер. Чем больше таких борозд – тем эффективнее должен работать сифон. У наутилуса борозд больше двухсот (240–280), в то время как у Акмиллерии всего лишь порядка 30. У Kachpurites из-за посредственной сохранности находок точное число борозд подсчитать сложно, но оно явно ближе к нескольким десяткам (30-40 штук), чем к сотне. В принципе это говорит о меньшей эффективности сифонов аммонитов по сравнению с наутилидами, но нельзя исключать того, что у аммонитов сифоны работали как-то иначе или что более вероятно – эффективность работы аммонитовых сифонов усиливалась за счет камеральных мембран, которых нет у наутилусов.

Возраст окаменелости: Мезозой, Юра, Верхняя юра, Волжский (Титонский) ярус Место находки: Россия, Ярославская область, Москва, Московская область, р. Черемуха , Мневники (Карамышевская набережная), Еганово Тип окаменелости: Беспозвоночные, Моллюски, Головоногие моллюски, Аммониты