Паразитизм – чрезвычайно древнее явление, взаимоотношения по принципу "паразит-хозяин" возникли, скорее всего, раньше, чем типичное хищничество. Но обнаружить следы паразитизма на окаменелостях не так-то просто. Большинство паразитов относится к беспозвоночным, не имеет скелетов или панцирей, которые могли бы окаменеть и в ископаемом состоянии просто не сохраняется. Узнать об их присутствии в теле древнего животного можно только по следам их жизнедеятельности и по повреждениям, которые они причиняют организму-хозяину. Таким образом палеонтологи узнали о том, что у утконосых динозавров были глисты, а тираннозавров донимали простейшие жгутиковые – трихомонады. Известны случаи паразитизма и у беспозвоночных – например, у брахиопод, причем в данном случае и хозяин и паразит относились к одному и тому же типу животных (Первый случай эндопаразитизма зафиксирован у девонских брахиопод). Были паразиты и у аммонитов.

Поскольку весь подкласс аммоноидей (Ammonoidea) полностью вымер, а скелета, на котором могли бы оставаться следы паразитов, у аммонитов, как и у всех моллюсков не было, о взаимоотношении аммонитов и паразитировавших на них организмов палеонтологи могут узнать только в тех случаях, когда следы паразитов оставались на раковинах аммоноидей. Впрочем, в данном случае важна не столько сохранность самой раковины, сколько наличие ее внутреннего слепка, детально передающего форму внутренней стенки раковины. Тогда, по различным следам на внутренней поверхности жилища моллюска можно будет что-то сказать о том, кто и как портил жизнь обладателю этой раковины.

Палеонтологи Кеннет ДеБэтс (Kenneth De Baets) и Кристиан Клаг (Christian Klug) из Палеонтологического института в Цюрихе, в Швейцарии (Paläontologisches Institut und Museum, Zürich, Switzerland) и их коллега Дитер Корн (Dieter Korn) из Берлинского университета (Universität zu Berlin, Berlin, Germany) занялись изучением странных отпечатков на ядрах девонских аммоноидей. Изученные ими раковины аммонитов, относящихся к отрядам Anarcestida (Agoniatitida) и Goniatitida были найдены в девонских отложениях в Марокко, Алжире и в Германии. Эти аммониты жили в конце раннего и в среднем девоне – в эмском (Emsian), эйфельском (Eifelian) и живетском (Givetian) веках, почти 400 миллионов лет назад.

На самих раковинах аммонитов ничего необычного видно не было, но вот на ядрах – внутренних слепках раковин девонских аммоноидей, палеонтологи давно замечали странные вмятины. Эти вмятины соответствовали выпуклостям на внутренних стенках раковин. Кроме того, такие выпуклости целиком сохранялись на внутренних оборотах раковин и исследователи смогли изучить их строение под микроскопом на тонких срезах.

Палеонтологи разделили наблюдающиеся у аммоноидей выпуклости на внутренних стенках раковин на пять типов, в зависимости от их формы, размеров и расположения. Некоторые типы выступов встречались только у одного вида аммонитов, других были распространены у нескольких разных видов. Некоторые выступы хаотично покрывали внутреннюю поверхность раковины, напоминая странную сыпь, другие были распределены с определенной закономерностью, например, всегда парами - по две штуки – один над другим и с каждой стороны раковины.

Изучение сохранившихся на раковинах выступов под микроскопом показало, что внутри них находятся полые трубки, как правило, выходящие в полость раковины. Трубки эти расположены по одной на каждый выступ. То есть, выступ – бугорок или валик на стенке раковины, был не монолитным, а с небольшой дырочкой – каналом внутри. Правда, это касается не всех типов изученных выступов – один из них все-таки оказался монолитным, а в другом отверстия вроде бы были, но столь слабо заметные, что палеонтологи не до конца уверены в их наличии. Материал самих выступов полностью соответствовал материалу раковины.

Из всего этого авторы исследования сделали следующие выводы. По их мнению, эти выступы – следы деятельности паразитов, точнее, следы борьбы аммонитов с этими паразитами. Ведь паразит – да еще и причиняющий вред моллюску – инородное тело, а на присутствие инородного тела в раковине все моллюски реагируют одинаково – они начинают закатывать его в слои перламутра. Так и образуются жемчужины – вокруг песчинок или каких-то других инородных тел. Если паразит располагается между мантией аммонита и его раковиной, то моллюск начинает "припечатывать" врага к стенке, покрывая слоями перламутра. Видимо, так и действовали девонские аммоноидеи. Когда их организм чувствовал, что какой-то мелкий паразит пролез в раковину, он начинал вырабатывать перламутр и покрывать им вторгшегося вредителя. Но если паразит при этом держался за мягкие ткани животного, то он мог и не скрыться внутри этой "жемчужины" полностью, так и образовывался канал в выступе на стенке раковины – внутри него находилось тело паразита.

Конечно, выступы на стенках могли образоваться не только при борьбе с паразитами, но и при покрытии перламутром каких-нибудь неживых инородных тел, например песчинок. Но в таком случае каналы в этих выступах не могли бы образоваться, да и ни одной песчинки внутри бугорков палеонтологи не нашли. Так что для хаотично расположенных на внутренней стенке раковины бугорков подходит только одно единственное объяснение – они могли сформироваться только в том случае, если аммонит пытался замуровать досаждающих ему паразитов в перламутр.

Сложнее ситуация с равномерно расположенными парными бугорками. Они располагаются в раковинах на более-менее постоянном расстоянии друг от друга, то есть, причина их образования равномерно смещалась вперед по ходу роста тела аммонита. Они почти всегда парные и расстояние между двумя соответствующими друг другу выступами почти не меняется. Естественно, что в этом случае их образование можно связать с каким-то нормальным процессом, с какой-то функциональной необходимостью. Например, к этим выступам могли крепиться мускулы, втягивающие тело аммонита в раковину. Авторы исследования допускают такую возможность, но считают ее маловероятной. Во-первых, внутри этих бугорков тоже есть ходы-трубочки, во-вторых, симметричное их расположение часто нарушается, а появляются они у аммонитов не сразу с детства, а с диаметра около 1 см. Так что исследователи склонны считать и этот тип выступов следами паразитов, а парность и параллельность бугорков связывать с локализацией паразитов в определенных органах – например, в почках или в тех самых мускулах-ретракторах.

Дополнительным подтверждением гипотезы паразитизма авторы считают эволюцию этих выступов. Выступы появляются чаще всего одновременно у нескольких разных видов аммонитов. Но со временем они пропадают, у аммонитов тех же видов, которые встречаются в более молодых слоях, выступов уже нет. По мнению авторов исследования, здесь можно говорить о коэволюции паразитов и их носителей. В начале, когда паразит "открывает для себя" новую кормовую базу, он ведет себя очень агрессивно, вызывая быстрый и заметный ответ организма хозяина. Затем, в ходе совместной эволюции, исчезают как самые агрессивные паразиты, так и самые беззащитные их носители, и взаимодействие паразитов и их хозяев постепенно становится все менее болезненным для обеих сторон и, следовательно, менее заметным для палеонтологов.

Палеонтологи также постарались выяснить, кто именно паразитировал на аммонитах. Никаких точных свидетельств найти не удалось, но они предположили, что это были черви класса Trematoda, которые и сейчас активно паразитируют на моллюсках, рыбах, а некоторые виды представляют опасность для людей. У трематод сложный цикл развития, который они проходят в разных хозяевах и моллюсков они обычно используют в качестве промежуточных, временных носителей. Палеонтологи предположили, что трематоды могли аналогичным образом использовать аммоноидей, а окончательными их хозяевами были рыбы, ведь вспышка численности и разнообразия рыб приходится как раз на девон. Конечно, это только предположение, но выглядит оно весьма логичным.

Результаты исследования девонских аммонитов и их паразитов опубликованы в издании Acta Palaeontologica Polonica.

"Аммонит.ру"

На иллюстрации вверху справа - девонские аммоноидеи Crispoceras tureki (слева) и Afromaenioceras sulcatostriatum (справа) со следами паразитов. Фото из статьи в Acta Palaeontologica Polonica.

8 марта 2011 года